Суть спора между налоговиками и экспортерами программного обеспечения заключалась в том, чем считать экспортируемое ПО – товаром или услугой. Ответив на него, можно было решить, имеют ли экспортеры софта право на нулевую ставку налога. Компания настаивала на том, что она производит товар и имеет право на возмещение НДС при его экспорте, согласно статье 164 НК РФ. Налоговики в свою очередь считали, что программные комплексы – это не товар, а информационная услуга и поэтому должна облагаться НДС по ставке в 18 процентов.
У судей по этому поводу сложилось свое мнение: экспорт программ нельзя назвать экспортом товара, однако претензии налоговиков несправедливы. К этому выводу судьи пришли на основании п. 5 статьи 6 закона об авторском праве. Спорный предмет экспорта – это программы на оптических и магнитных носителях. Передача прав собственности на носитель информации не влечет за собой передачи каких-либо прав на саму информацию. В данном случае покупатель приобретает право использования программ в своей деятельности. Эта деятельность подпадает под режим налогообложения услуг, описанного п. 1 статьи 148 НК РФ. Требование налоговиков уплатить налог при экспорте таких услуг несправедливо, поскольку статья предусматривает обложение НДС «передачи в собственность или переуступке патентов, лицензий, торговых марок и авторских прав или иных аналогичных прав» только в том случае, если покупатель осуществляет деятельность на территории России. Между тем при экспорте программ это условие не выполняется.
Вердикт суда: «Таким образом, экспортные операции, осуществленные обществом по названным внешнеэкономическим договорам, не образуют объекта обложения налогом на добавленную стоимость, и правила о возмещении этого налога к ним не применяются».
Полный текст статьи: http://www.gazeta-unp.ru/unp.pl?page=newstape&id=2299
Москва